"Я не чей-то брелок": Ирина Венедиктова о работе и задачах Генпрокуратуры

Артем
Калинин

В эфире телеканала "Украина 24" - генеральный прокурор Украины Ирина Венедиктова.

Программа была в эфире 27.05.2021. Чтобы посмотреть видео программы, перейдите в конец интервью.

Наташа Влащенко: Приветствую, госпожа Ирина, рада видеть. Спасибо, что пригласили.

Ирина Венедиктова: Спасибо, что пришли.

НВ: Начну знаете, с чего. Вот, в журналистской среде, в среде политиков, куда бы я не зашла, постоянно обсуждают тему СНБО. Потому что у нас же всегда СНБО было так, совещательный орган, неизвестно чем занимался, туда высылали людей, которые должны провести пенсию. И вот заработал СНБО. Сразу возникли вопросы. Говорят, почему такие решения принимаются, а почему эти люди не проходят через суды. Что вы, как генеральный прокурор, думаете о юридической чистоте этих решений?

ИВ: Это хороший вопрос, он справедливый, на самом деле. Но мне кажется, что он искусственно создается. Потому что государственная машина, она сложная, и у нас очень много различных комплексных инструментов, если нам надо решать государственные проблемы. И механизм санкций не в прямой пропорциональности, или в какой-нибудь зависимости от уголовных производств. Когда государство имеет проблему, которую надо решать, оно задействует все возможности законные абсолютно, чтобы решить эту проблему. Возьмем контрабандистов. Мы долго об этом, слушайте, с 91 года по 20 год, вся страна знает имена их, фамилии, кто где проживает и кто где контрабандит. На самом деле там же большого ума не нужно для этого, просто надо иметь доступ. Все. И здесь вопрос: как мы хотим жить? Мы, я имею в виду - все же новая команда. Или, первое, мы расписываемся в том, что да, контрабанда - она ​​вечная, контрабанда - это архивыгодно для кого-то, это просто, это, наверное, выгодно кому-то, и пусть остается как есть. Государство в правоохранительной системе, в сфере экономики просто расписывается в своей слабости, неспособности, но, опять-таки, «если звезды зажигаются, значит это кому-то выгодно». Или второй путь: что-то решать. И мне кажется, что когда демонстрируются решимость и воля решать проблему - это хорошо. И посмотрите на самом деле по контрабанде, это не только санкции СНБО, которые также были нужны. Это и поданный в Верховную Раду закон о криминализации... И есть разные точки зрения - криминализировать, не криминализировать, что именно, подакцизку, или все сразу. Но здесь это уже вопрос дискуссий, главное - направленность на решение вопроса. И мне кажется, что в данном случае санкции - это механизм, который показывает эффективность решения. Для нас, как для государства и государственников, главное, чтобы была не только краткосрочная перспектива этих результатов, но и среднесрочная и долгосрочная. Поэтому, опять же, санкции и уголовные производства - разные вещи. Но мы все заинтересованы. Я тоже член СНБО, я так же голосую. Мы все заинтересованы в долгосрочной перспективе, для этого должна работать вся государственная машина.

НВ: Но санкции, я так понимаю, это все-таки первый этап, потому что контрабандистов у нас не 10, не 20, а гораздо больше. И для того, чтобы заблокировать все эти схемы, нужно, мне кажется, уголовное производство, дела и приговоры.

ИВ: И, конечно, еще и механизм экономический также. Несомненно. Что такое санкции? Это специфический механизм, который есть почти в каждом государстве. Санкции - это непубличная история. Конечно, сейчас какие претензии к нам, членам СНБО? Вы там что-то принимаете, а мы, гражданское общество, не понимаем, почему вы это делаете. Ну конечно, мы не можем открыть ту информацию, которая является специфической, которая поступает от контрразведывательной деятельности, от разведывательной деятельности. Ее никто не откроет. Но члены СНБО принимают на себя эту ответственность. И, опять-таки, санкционный механизм - он тождественен повсюду. Если мы заходим в другую специфику и в публичные процессы, это как раз уже другая история будет. Поэтому когда мы говорим о механизме санций, это предполагает само по себе, что оно должно быть так. Приговоры, уголовные производства - другая история. Посмотрите сейчас "воры в законе", привлекали ли мы к ответственности "воров в законе"? Этот закон, который был принят, о "ворах в законе", три дополнительных статьи в Уголовный кодекс были внесены, в принципе, мы уже отработали, мы уже начали привлекать к ответственности, вручать подозрения, и так далее. Последние события, когда зазвучали такие известные фамилии - Умка, Лаша Саван, Хохол, и так далее ...

НВ: Ну, Умка уже арестован, задержан, и Лаша Сван.

ИВ: Но перед этим были наложены санкции. И они никоим образом не взаимосвязаны. Потому что документирование деятельности происходило до того, уголовное производство происходило до того. И это не совпадение, в принципе, это - результат кропотливой работы правоохранителей с одной стороны, а с другой - государственников, которые показывают, что они хотят. Опять-таки, кажется, уместно закончить: что демонстрирует своим решением СНБО насчет "воров в законе"? Что Украина должна стать государством, которое не является местом оседлости "воров в законе", скажем так. Им сюда не въехать, им здесь некомфортно находиться. И сколько лет, десятилетий, на самом деле, пытались этот закон принять, пытались такие условия создать- ни у кого не получалось.

НВ: А их действительно стало больше, этих "воров в законе"?

ИВ: В стране проживает 27. Во всем мире их четыреста с лишним, на самом деле.

НВ: После кабинета, честно говоря, выйти вот так на улицу - я просто вдохнула кислород. Вы же практически на улице не бываете, насколько я понимаю?

ИВ: Вы знаете, вот я вам благодарна, что я могу выйти, посмотреть на каштаны цветущие, так что да, практически не бываю....

Полный текст интервью читайте в украинской версии сайта